Невозможно переоценить влияние психоанализа на психологию современного человека. Влияние Фрейда глубже и сильнее, чем влияние Дарвина. Постхристианское человечество является фрейдовским в том же смысле, в каком христианское являлось христианским. Немногие знакомы собственно с психоанализом, как и прежде немногие вникали собственно во внутреннюю жизнь христианства, зато все с молоком матери всосали несколько основополагающих идей своей эпохи.
Нетрудно противопоставить Православие психоанализу, если ограничиваться внешним. Раньше похвалялись нравственность и обязательность, теперь раскованность и непосредственность. Любой отрицательный, так сказать, герой Достоевского по сути дела стократ нравственнее и обязательнее почти любого современного человека. Герой Достоевского по большей части только мечтает о раскованности, а современник в ней естественно пребывает. Для Верховенских это еще идея, для нас реальность, притом реальность, далеко превосшедшая идею Верховенских.
Но вот что интересно: между внутренним Православием, Православной духовной аскезой, и собственно Фрейдовским психоанализом, гораздо больше сходства, чем кажется при беглом взгляде.
Номенклатурная имитация инновационной демократии
Тут решил я поучаствовать в гражданской инициативе. Примкнуть к усилиям ряда неравнодушных и поддержать переименование станции метро «Войковская» и района «Войковский» — да ещё чтобы новый пересадочный узел как-нибудь по-другому назвали, не в честь видного участника расстрела царской семьи товарища Войкова (он ещё — благо, химик по первому образованию, палачом-то он уже на производстве перепрофилировался — приспособил серную кислоту, чтобы сподручнее от трупов избавиться).
А то неравнодушные — один из них Антон Худяков, создатель фэйсбучного сообщества «За переименование Войковской» — достаточно серьёзную активность развернули, их поддержали и депутаты местного муниципалитета, и Церковь, да мало ли кто — многие поддержали.
Введение
Зигмунд Фрейд создал свою модель личности, основанную на явлении "бессознательного" в человеке. Его трактовка этого явления, правда, была далека от традиционного научного подхода. И после Фрейда строгая наука не приняла его психоанализа, выходящего за пределы научной методологии. Тем не менее во второй половине XX века мир пережил беспрецедентную нравственную катастрофу, которую чаще называют сексуальной революцией. Теоретической основой этих смещений в области традиционной морали, бесспорно, послужил фрейдизм.
«Психологи – враги рода человеческого» – бормочет мой коллега врач-психиатр после разговора с новой пациенткой. И я с ним согласна. Потому что одно из моих мест работы – психиатрическая больница. Читаешь карты – сердце кровью обливается. На ранних этапах болезни большинство годами ходили по психологическим консультациям, курсам, группам, тренингам. Их учили «радоваться жизни» и как «избавиться от излишних страхов и тревог». Болезнь, между тем, прогрессировала. И никто из ведущих группы или консультирующих психологов не увидел, что у человека душевное заболевание.
Каково отношение современного общества к церкви и каковы причины конфликта, который мы наблюдаем последние полтора года? Конфликта, который вызвал целую волну антицерковной истерии в либеральных СМИ и спровоцировал общественную дискуссию о границах церкви и современного гражданского общества. Данная дискуссия, в свою очередь, показала, что взгляды многих представителей нашей либеральной интеллигенции на христианство, отличаются от тех, что исповедует церковь. Во-многом, именно разность этих взглядов и становится причиной непрекращающихся конфликтов и попыток нашей интеллигенции поучить церковь христианству. Именно об этих взглядах на христианство и попробовал порассуждать протоиерей о. Всеволод Чаплин в своей статье.
В отношении к событиям 3-4 октября 1993 года, как с проельцинской, так и с антиельцинской стороны, часто присутствует одна досадная двусмысленность, которая любые дискуссии на эту тему делает очень невнятными и всегда оставляет ощущение определенной недоговоренности.